Muguet Guerlain

В моей коллекции отведен минимум полочек для цветочных солифлоров, особенно, для туберозных и ландышевых. Если в большинстве моно-композиций нос начинает скучать уже через час, так как плутать негде, исследовать нечего, то ландышевые в большинстве случаев вызывают не только тоску, но физический дискомфорт. Это, конечно, осложняет поиски. Но … ландышей бояться, в парфюмерные дебри не ходить.
Известно, что все ландышевые композиции составные из различных компонентов, мозаичные, искусственные, так как из цветков, стеблей и листьев ландыша (сирени, гардении) не извлекают ароматное сырье. Не смотря на отсутствие простого исходного сырья, парфюмерному ландышу уже более сотни лет, и большинство «носов» первой половины 20-го века хоть раз в жизни создавали «сочинение» на тему ландыша, свой muguet был практически в каждом парфюмерном доме. Правда, ландышевых моно-ароматов значительно меньше чем роз и жасминов. Потому ли, что они сложны в посадке и носке, не слишком любимы публикой, или потому, что воссоздание аромата живого ландыша — нелегкая задача для парфюмера? Не знаю.
И еще. Хороших ландышей не просто мало, а очень мало.
Однако два самых интересных ландыша у меня есть — это Diorissimo и Muguet Guerlain.
Свой Muguet выпуска 1999 года я полюбила за красоту. Красоту флакона. Muguet во флаконе «вазе» хорошо смотрелся рядом с таким же Quand Vient L`Ete . Он приехал ко мне теплой сухой осенью несколько лет назад.
Это был язвительный, плохо воспитанный джинн, просидевший незнамо сколько в бутылке, а посему, злой на весь белый свет. Чадил, гнусил, хватал за горло, бил молотком в висок, тыкал тренированным пальчиком в солнечное сплетение. За что был законопачен обратно во флакон и упрятан в темные закрома. Несколько попыток приручить джинна зимой, осенью, летом результата не дали, он вел себя так же отвратительно.
Но где были мои мозги, спрашивается? Когда надо обонять ландыши? Правильно! Весной. Не зря же коварный дом Guerlain вбрасывает на растерзание коллекционерам микроскопические партии Muguet в конце апреля-начале мая. Его продают всего пару-тройку дней, причем не каждый год.
В преддверии очередной бесчеловечной акции, откапывая Muguet в пробирку, предназначенную колеблющемуся ароманьяку, я облила пальцы и …. трах тибидох, гром и молния, небеса разверзлись, и на меня снизошло запоздалое озарение.
Герленовский Ландыш совершенен. Это утренний (белые интенсивней пахнут ближе к ночи), самый тонкий аромат живого цветка среди робкой зелени и еще не растаявших в тени сугробов. Композиционно он антипод теплому, пьянящему в верхних нотах и холодному, мшистому в базе вечернему ландышу — Диориссимо. Та же тема, но рассказана совершенно иначе. В мозаике Muguet преобладает гиацинт, ледяной бестелесный жасмин и акварельная роза. В базе гомеопатический сандал и ваниль, создающие равновесие. Много воздуха и росы, великолепных герленовских пауз в противовес Диоровской ритмичной пульсации.
Можно ли считать Muguet комфортным и носибельным, даже хорошо относясь к нему и ландышам вообще? Пожалуй, нет. Все-таки в корсете и платье со шлейфом современному человеку тяжело бежать за маршруткой.
Стоит ли (при наличии определенной суммы) покупать то, что будет надеваться несколько раз в год? Конечно нет. Лучше купить десяток флакончиков на распродаже в летуале и дюжину отливантов в обменнике.
Я свой выбор уже сделала.

Idole de Lubin

Многие знания умножают печали
Иногда достаточно крупицы знания, чтобы мир необратимо изменился. До знакомства с некоторыми популярными парфюмерными молекулами передо мной открывались необозримые горизонты нишевой парфюмерии. Композиции (особенно древесные, кожаные, анималистические) казались сложными, многоуровневыми, изощренными. Мир рухнул в один теплый летний, кажется, вечер, проведенный в приятной компании над кучей скляночек (спасибо [info]oldge). В течение всего вечера не покидало чувство, что я первокурсник мединститута в анатомическом театре. Сказать, что испытала шок — это ничего не сказать.
Обряд инициации прошел как ему и положено — с волнением, трепетом, дрожью в руках и последующей тошнотой. Колосс современной парфюмерии пошатнулся. С тех пор я не вижу больше пейзажей, жанровых сценок, натюрмортов, не слышу многоголосья, не ощущаю форму и текстуру нынешних ароматов. Только мутноватые черно-белые рентгеновские снимки парфюмерных скелетов. Читать их профессионально не умею, но в композицию они больше не складываются. Препарировать стало легче, влюбляться — труднее. Чтобы мне угодить, от современного парфюмера требуется ювелирная точность и осторожность в использовании древесно-мускусных молекул. Но кто станет напрягаться?
Оливия Джакобетти, работавшая над перевыпущенным в 2005 году Idole de Lubin совершенно точно обо мне не подумала. 🙂 Блоттер с объективно интересным, непростым, активно обсуждаемым ароматом минуя сердце, полетел в мусорную корзину. Но любопытство осталось. Осталось желание копнуть в глубь веков и выяснить, чем пахли оригинальные духи одного из старейших, уважаемых, ныне возрождаемых домов.
Самая трудная часть работы — добыча образца выпала на долю [info]margoshahomyak. Мне осталось пожинать плоды системного подхода и получать удовольствие.
Именно так. Удовольствие. Сырье, композиция, решение переходов на высшем уровне.
Самый долгий солист — масло нероли. Более легкие, светлые цитрусовые еле сдерживают его напор с одной стороны, бархатистый флердоранж с другой. Тяжелая маслянистость даже, несколько, утомляет. Мощь старта требует предварительной винтажной подготовки. Здесь вам не тут. Не цитрусики-фруктики. Флердоранж лишь связка между первоначальной резкостью и последующим жарким тропическим цветочным буйством: жасмин, разные розы, иланг и терпкая чайная нота.
На этой стадии сами собой всплыли ассоциации с 1000 Пату, чуть позже с Joy. В отличие от Пату, Идол не намерен быть вежливым и сдержанным, чопорным и скрытным. Он не стесняясь выдает на гора все, что имеет. В нем тяжело дышать, как после летнего ливня, когда парит раскаленная жирная земля. Однако, он не настолько разнуздан, как фруктово-перегнойный Юбилейный Амуаж.
Главное отличие старого Идола от современного в том, что смолы и бальзамы, неожиданно деликатная анималика не заменяют и не поглощают цветы, а служат им лишь обрамлением, фоном, чуть затемненным по углам сочной картины. Это не древесно-стружечный остов, это мясо, кровь, нервы хищных экзотических цветов.
И сэрдце первокурсника мединститута вновь наполняется печалью. Да, химия не стоит на месте, да, эти ребятки-парфюмеры по многу лет учатся великой химической премудрости, они умеют делать запахи гаякового дерева и кристалльного мускуса, но почему они, черт побери, не могут вдохнуть в скелетики своих ароматов жизнь?

Cruel Gardenia Guerlain

— Я в одной папиной книге,— у него много старинных
смешных книг,— прочла, какая красота должна быть у женщины…
… но главное, знаешь ли что? — Легкое дыхание!
А ведь оно у меня есть,— ты послушай, как я вздыхаю,— ведь
правда, есть?
Иван Бунин «Легкое дыхание»

И, ведь, оно у нее и действительно есть.
В ней хороший старт — тонко цитрусовый, с легкой зеленцой, землей, молочным соком стеблей и пыльцой. Старт пронзительно свежий, опалесцирующий, заставляющий дышать чаще. Дышать выхлопнми газами. Да, следом за просыпающейся зеленью вступают минеральные масла, которые кряхтя подминает под себя фиалка. Эта стадия необычна, но притягательна и очень герлениста. Преодоление неприятного запаха, который есть неотъемлемая часть целого и цельного. Но фиалке одной не справиться с нефтехимией, не пробиться сквозь асфальт, ей на подмогу приходят тоже хрупкие, но более настырные ландыш и плюмерия. Слава богу обошлось почти без туберозы. Ее там микрокапля, которую можно пережить. Цветы не буйствуют, они аранжированы совсем не так, как их обычно представляют себе парфюмеры. За попытку вырастить живую гардению с землей и листьями я готова влюбиться в автора — Randa Hammami. Это была очень честная, кропотливая работа.
В финале цветочных переливов Cruel Gardenia погружается в моря и океаны сырой пудры, за которые ответственны ирис, бобы тонка и мускус. Эта фаза самая протяжная, но не такая утомительная как в Prada infusion d`iris, хотя сходсто есть. Наоборот. Cruel Gardenia пульсирует, дышит. На вдохе быстра и холодна, на выдохе горяча и влажна. Финализирует композицию изрядно химический сандал в который, впрочем, можно не вслушиваться.

Компонентно и композиционно Cruel Gardenia принадлежит к коллекции Art et Matiere, которая такая же родная Герлену как приемные цыганята Джоли и Питту. Но благодаря Гардении, затеплилась надежда, что мадам Делакур сменила канистру из которой разливались все последние ароматы дома. Ну или хотя бы попробовала сменить.

Читая название ждешь чего-то ядовитого, но Cruel у нее только цена. И, возможно, способность вызывать привыкание, тягу к увеличению дозы. Может ли влечение к Cruel Gardenia стать опасным?

Un Jardin apres la Mousson Hermes

Белый человек хочет знать, что такое эта Индия, ставшая модным местом. Белый человек покупает белые штаны и солнечные очки, садится в комфортабельный авиалайнер и много часов пялится в безбрежный океан облаков за толстым стеклом иллюминатора.
Белый человек глотает раскаленного воздуха на трапе самолета, ошалело озирается, ища среди десятков табличек в смуглых руках ту, что с его именем. Белый чловек поспешно ныряет в кондиционированное авто и приникает к стеклам, за которыми мелькают нарядные особняки, грязные лачуги, женщины, яркие как птицы и уродливые высохшие старики. Машину швыряет из стороны в сторону но не от ухабов, а от лихих маневров шофера, дорожащего своей работой и вынужденного сдерживать эмоции. Он не орет на стайку мальчишек, дрызнувших к вставшей на светофоре машине, не описывает витиевато взаимоотношения с животным миром мамы недотепы, опрокинувшего прямо под колеса тележку с бахчевыми. Расколовшиеся арбузы исходят соком прямо в дорожную пыль, на мякоть тыквы пикируют вездесущие наглые воробьи. И вдруг изображение за стеклом будто выключается — городок накрывает ливень стеной. Не сбавляя скорости, отчаянно сигналя, транспортное средство рвется к отелю. От дороги до крыльца пять шагов, но раскрытый услужливым швейцаром зонтик не спасает Белого человека. С новыми штанами можно проститься. Бегом на этаж, скорее в душный номер, набрать ванну с ветиверной солью, сбросить грязную липкую одежду и вытянуться в странно пахнущей воде. Индия. Вот ты какая.
Ничего не имею в полноценном объеме из садовой серии у Hermes (только пробирки), но люблю шлейф Нильских и особенно Средиземноморских садов, регулярно советую людям попробовать либо те либо другие. Ничего удивительного, что садовая серия коммерчески успешна — яркая характерная свежесть нынче мало у кого из производителей есть. Муссонный сад будет наиболее успешным из всех, так как из арбузной корки кожи вон лезет, чтобы понравиться.
Я не являюсь поклонницей творчества Эллена. По мне так он мог бы вполне остановиться на First VC&A, Маллевском Дягиле и первых трех TDC. И ничего более не делать, пожинать лавры.
На моей коже Un Jardin apres la Mousson не выдал ничего кроме грязной воды с арбузным соком. Некоторым повезло больше, были и специи и немного ветивера, пробившихся из под арбузной жижи. В принципе, можно сэкономить, купив вместо Un Jardin apres la Mousson старый добрый L’Eau Par Kenzo, он даже погуще будет.