Vendetta Valentino

Название своё аромат оправдывает целиком и полностью — беспощадная кровавая бойня, обязательная месть, вырезание лобзиком до последнего мужчины в роду.

А если серьезно, то Vendetta 1991 года рождения — дитя своей эпохи, причем, ближе к 80-никам, ярким и плотным. Сразу вспоминаются Унгаро и Унгаро Сенсо, Azzaro 9 и Румба Баленсиаги. Если пробовать без подготовки, в нормальную погоду обычным щедрым набрызгом, то чувствуешь себя оглушенным. Всего много, все цветы и фрукты перемешиваются в одну жаркую кучу. Парфюм голосит как потерпевший. 

Вы оказываетесь не на сицилийской улочке, а на Молдаванке, где объёмистая тётя Песя в бархатном платье с люрексом и красных бусах, сверкая золотыми зубами пронзительно зазывает покупателей. В багровых ручищах тёти Песи пучки свежей зелени и пряных трав. Она перемежает свои призывные вопли проклятьями в адрес гидрометцентра, правительства, дворника, соседки Сарочки, её сына оболтуса, её бабушки и семи поколений их предков.

Есть только один способ поговорить с Вендеттой спокойно — нанести 1 микрокаплю на запястье. Микрокапля в июльскую жару вынимает из Вендетты её итальянский характер. Вендетта — знакомая нам по кино чёрная вдова, которая ухаживает за садом, готовит пасту, вытирает сопли младшим, а старшему в руки дает револьвер и отправляет мстить за отца. И всё это с одинаковым упрямым выражением лица — застывшим, горестным ртом, изломанными бровями-ниточками и безмятежно гладким белым лбом. Хмуриться? Зачем? Всё решено. Всё решено за неё.

Ноты идут друг за другом как одинаковые дни черной вдовы — от похорон до похорон. Маслянистые, зеленые цитрусовые вливаются в сливовый и виноградный сок. Слива незаметно превращается в медовый нарцисс, а подвяленный на солнце рислинг — во флердоранж. Нарцисс и флёрдоранж робеют перед туберозой. Наглость туберозы не перебить ничем, поэтому сандал и бензоин прячутся где-то за ней. Пачули словно горсть земли на крышке гроба. Финал Вендетты торжественен и печален.

Одни духи, два характера. Определённо, Вендетта создавалась не для нашего климата. Если хотите посмотреть итальянское кино, а не картину одесской киностудии, носите Vendetta Valentino прямо сейчас, в июле.

Hypnose Senses Lancome

Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой!
Н.Некрасов

Это мне тут давеча в челябинском милом и приветливом Дугласе пробников насыпали. Сама бы — ни за что. И никакие обвинения в снобизме не принимаются. Впрочем, если вы врач или воспитатель детского сада и вам нельзя пахнуть чем-либо более ярким, чем отдушка для крема, но с утра ритуальные пять — восемь пшиков в воздух сделать хочется …
Именно восемь, я не шучу. Иначе не только сосед в лифте, но и соседская болонка ничего не почувствует. Пока переводила средней свежести новости, извела на сгиб локтя половину пробника, но рука по-прежнему тихонько пахнет кремом или загарным молочком для тела.
Hypnose Senses в общем и целом гораздо приятней основного Гипноза. Он, как минимум, не пахнет газировкой «Буратино» и грушевыми карамельками. В стартовых нотах мелькает какая-то цитрусово-цукатная кислятина, но это считанные минуты. Потом совсем недолго флердоранж в спарринге с апельсином. Но в нокауте оказываются оба, и далее их уже не слыхать.
Вообще состав заявлен яркий: Mandarin, Orange, Pink Pepper, Osmanthus Blossom, Rose, Honey, Patchouli, Rockrose, Benzoin, Tonka Bean. Но верить написанному не стоит. У некоторых ланкомовских кремов отдушки даже ярче, чем Hypnose Senses.
Девица в рекламном ролике призывно извивается и томно шепчет. И мне кажется, шепот этот перевели неправильно. Она должна шептать: «дорогой, потри мне спинку».
Аромат классифицируется как цветочный восточный. Это у них теперь называется востоком. Этот стон у них песней зовется.

Dilis «Майская сирень», «Мимоза», «Ночная фиалка», «Ландыш», «Жасмин», «Красный мак»

«Майская сирень», «Мимоза», «Ночная фиалка», «Ландыш», «Жасмин», «Красный мак». Моноароматы из цветочной серии белорусской фирмы Dilis. Остальной ассортимент конторы представляет собой почти то же убожество, что и в Новой Заре – реплики «настоящих французских духов». Рассматриваться в этом обзоре они не будут.
К моноароматам я питаю необъяснимую слабость. Не ношу, но перебирать люблю. С нежностью вспоминаю ныне покойную цветочную серию Новой зари. Страшно корю себя, что раздарила Мимозу, Гиацинт, Ландыш. Запастись не успела – сняли с производства. Неплохи, хоть и крикливы «Цветы России» производства «Северного сияния». О белорусах не имела ни малейшего представления, пока не наткнулась случайно в сельпо.
Мимоза
Пожалуй, самая слабая в серии. Стартует ромашковым лосьоном, затем немного сливочного масла, сломанных веток, кабачковой кожуры, черемухи и чахлой мимозы на дне картонной коробки, в которой охапки Acacia dealbata едут к нам с Кавказа к 8 марта. Чуть прогревшись, Мимоза отдает немного медовой пыльцы. Но за ней все равно торчат водянистые зеленоватые молекулы.

Ночная фиалка
Парфюмерные фиалки не люблю. Признаю только самые землистые варианты. В Ночной фиалке Dilis земли, травы и прочего лесного подшерстка на мой вкус маловато. Она зеленая, акварельная, мокрая и, одновременно, пудровая, почти чернильная, атласная. В ней вы узнаете сразу много дорогих и породистых селективных фиалок, например, Ирис Пудр Малля.
Акварель довольно быстро превращается в сепию. Зелень и вода сменяются пудрой, цветок из чернильного становится серебристо-лиловым. В базе резковатые пачули, которым не хватает чего-нибудь жирного, плотного для завершённости. Но такой незавершенностью страдают и нишевики.

Майская сирень
Злая и достоверная. Постепенная и головоломная. Возможно, понравилась мне потому, что напомнила живую картинку из детства. Как сейчас помню самый темный угол школьного сада и сиреневую аллею. С самого края росла сирень голубоватая, мелкая, горькая и холодная. При скромной внешности запах имела самый агрессивный. За мелкой голубой шла яркая, крупная, почти розовая сирень. Она, как ни странно, почти не пахла цветами, больше — водянистой зеленью. Чуть дальше, там, где света оставалось совсем мало, где было сыро даже в самую жару, росла мелкая, медово-сладкая белая сирень. Медовая днем и ядовито-индольная вечером. Принесённая домой, могла испортить весь букет. За ней, в самом уже конце, вдоль забора росла самая обычная сиреневая сирень. Цветки средние, запах спокойный, глубокий, с обертонами жженой резины на дне.

Жасмин
Жасмином удивить трудно. Их много хороших, разных, простых и сложных, игривых, ядовитых, химичных, живых. Жасмин Dilis, на мой нюх, не похож на живой. Холодные лилейно-ландышевые, восковые и мыльные обертона живого цветка сглажены, индол минимизирован. За то во всей красе присутствует фруктовая составляющая. Жасмин Dilis самодовольный, яркий, жирный, но почти не развивающийся во времени. И базы в нем нет.

Ландыш
Хороших жасминов много, а вот ландыши все наперечет. Ландыш Dilis удивительно нежный, немного бумажный и розовый. Даже слишком розовый и розный. В нём совсем нет гиацинтовых нот, которые гвоздями впиваются в висок. Ландыш Dilis – это букетик в вазе. Без земли и корневой системы, вырванный из леса. Во времени почти не развивается, неприятных сюрпризов не преподносит. Случайно или намеренно, Ландыш у белорусских парфюмеров получился самым изящным из всей серии.

Красный мак
Честно говоря, я напрочь забыла, как пахнут маки. По версии белорусов мак пахнет розой, жасмином, фиалкой и амброй. Он немного кисловатый где-то на самом краю восприятия и водянисто-протяжный. Мне кажется, Красный мак Dilis — полноценнаяпарфюмерная композиция, а не моноаромат. А еще белорусский мак передает привет Красному маку Новой Зари.

Очень жаль, что в России и сопредельных странах погибла парфюмерная промышленность. Что наши производители способны только разводить заграничные концентраты, копировать флаконы и названия и продавать этот позорный дерибас. Но есть тема, в которой наши если не впереди, то на уровне – моноароматы цветов.
Цветочные духи Dilis я купила. На всякий случай. Памятуя, как промахнулась с Новой Зарёй. Вдруг Лукашенко запретит «Майскую сирень»? С него станется.

Bellodgia Caron

Теперь она есть у меня, и многое стало неважным.
Запах умирающей белой гвоздики – это символ растерзанной любви.
Ком в горле, нервы, свёрнутые жгутом, пощечина, слезы, будто врезали по переносице. Старый сюжет, сыгранный много раз. Топите Офелий, режьте Джульетт, всё бесполезно. Нельзя убить то, что больше человека, что было до него и будет после.
Нельзя убить любовь. Она не умирает, она разочаровывается и уходит. С коротким горьким вздохом медленно отворачивается и идёт к кому-то другому.
Давным-давно в 1927 году волшебник-самоучка Эрнест Дальтрофф поймал этот горький вздох любви и воспроизвел в духах Bellodgia Caron. С тех пор Беллоджией очаровываются, восхищаются, Беллоджию боятся.
Тень плаща уходящей любви, скрип колеса судьбы, сладкий, пронзительный ядовито-пыльцовый запах похоронных гвоздик живет в ней с первой до последней ноты. Гвоздика переплетена цветными нитями роз, ландышей, лилий, пронизана сладкой пудрой и томительной болью. Хлыст альдегидов в начале, податливое тепло мускуса в сердце аромата, чуть замшелый, холодный камень на дне.
Я люблю Беллоджию без тени страха. Потому, что я люблю.
Все вышесказанное относится к хорошо сохранившимся винтажным духам. О современной Беллоджии короткометражный обзор 2005 года.