J’adore L’Or Christian Dior

Когда-то давно, году в 2003 был у меня обычный J’adore. Очень я его любила — и флакон и содержимое. Тогда ещё не писала и даже не подозревала, что о запахах можно писать, но слова для J’adore нашлись сами, и я их помню.
Мне представлялось, что так должно пахнуть внутри шкатулки. Владелица — юная барышня. Она пока не придумала что туда положить. Там пусто и пыльно. До неё её мама и бабушка хранили в шкатулке не драгоценности, а записочки, колечки, пудру, конфеты и безделушки. Шкатулка из резного дерева родом откуда-то с Востока, внутри бархат винного цвета — истёршийся местами до состояния марли.

Потом была драма — в 30-градусную жару уловила шлейф дерибасного Жападора и … всё, как отрезало. Прошла любовь. Прошла любовь и к Жадору и ко всем его последователям — фруктово-древесным ароматам.
Ну а потом из Жадора путём экономии сделали какое-то жидкое сиропно-мускусное месиво. Далее посыпались бессмысленные фланкеры. Потом был пафосный и фригидный J’adore Absolu, который высверлил мне мозг какими-то особенными ледяными свёрлами. И вот, наконец, L’Or.

Он стартовал с большой помпой. Но реклама быстро исчезла. Никто не давил, не прессовал, не впаривал остатки былой роскоши. Удивилась, пошла пробовать, снова удивилась. Это было не просто приемлемо или неплохо, это было достойно!

L’Or — это золотые годы парфюмерной отрасли. Штучная работа, идеи, эксперименты и щедрость.
В L’Or я нашла сложный сплав нот, который очень тяжело препарировать. Нельзя сказать «Ой, какой милый аромат, малинкой пахнет. Вкусненько!». Нельзя! И это прекрасно.
Композиция L’Or абстрактна, форма сложна. Нежнейшая роза, дурманящий жасмин, янтарный фруктовый джем, сандаловый дым и ваниль. L’Or почти не меняется во времени, но дышит. Дышит жаром, которым окутывает продрогшего путника, распахнувшего двери гостеприимного дома, где праздник, пир горой, бал, танцы, смех и звон бокалов.
Немного чужой беззаботной жизни. К ней можно прикоснуться и пойти дальше, вспоминая свет и тепло.

Да, ещё, мне кажется, что L’Or — не J’adore. Он занял в рядах ароматов дома Christian Dior сразу несколько опустевших ниш. Он заменяет ныне покойный J’adore, выполосканную и тоскливую Dolce Vita.  L’Or теперь и самый нарядный, и самый праздничный, и самый дамский и … много ещё функций, которые больше некому выполнять. Но L’Or хорош не на безрыбье. Он — просто хорош.

/Добрый Дедушка Мороз, ну ты знаешь …/

J’adore L’Or Christian Dior 2010 год
Майская роза, жасмин, ваниль, тонка, пачули и ладан.

Парфюм дня Shalimar Guerlain

Нашла в своих запасах не подписанный атомайзер с 15 мл. прекрасного Шалимара. Признавайтесь, чей? Он всё такой же опасный, но убивает без помощи рук. Я в нём чувствую себя водолазом, испытывающим новый скафандр на большой глубине. Если он лопнет, мне конец.

L`Heure Bleue Guerlain

Видите ли вы в темноте? Не в чёрной, кромешной тьме, а в сумерках, когда очертания предметов будто припудрены угольной пудрой, а в углах копошатся «духи сажи» — сусуватари? В такие моменты фронтальное зрение отказывает. Воздух подрагивает. Жарко и душно. Томительно сладко. Тревожно и каждый шорох как гром. Вдруг зрением боковым, будто полоску света из под двери, замечаешь чёткий контур, чистый цвет, мелкие мелкие детали, которые пытаешься осознать, но не успеваешь уловить. Поворачиваешь голову, но … нет, показалось, всё снова в лиловом мареве.

L`Heure Bleue, синий час, сумерки. Вглядываться бесполезно, детали всё равно спрячутся в полутьме. Горячий и сладкий запах неподвижен как воздух в запертом помещении, но каждая его частица, пылинка, песчинка, мошка — постоянно в движении.
Я не знаю как это работает. L`Heure Bleue должен был быть статичным и тяжеловесным как тяжёлая бархатная штора. Он и начинается с невыносимой и неподъёмной тяжести. Округлый, гладкий, золотой, медовый и пьяный флёрдоранж, гелиотроп, тончайшая розовая роза. Но стоит сфокусировать на нём взгляд, как L`Heure Bleue ускользает. Он тут же взрывается серебристой ирисовой и коричневой ванильной пудрой, оседает едким анисовым серым пеплом, сизым туманом амбры в котором горят редкие светляки.
В этот момент перехода агрегатного состояния, захватывает дух и наворачиваются слёзы. Впрочем, этот жестокий спецэффект работает во всех духах с явственным герлинадом.

Далее можно добавить привычную уже фразу «как жаль, что …» Ни L`Heure Bleue ни герлинада с его томленьем больше нет. Современный L`Heure Bleue пахнет Инсолансом, т.е. стиральным порошком с ванилью. Можно с флаконом современного L`Heure Bleue в руках попытаться заглянуть в далёкий 1912 год. Многие настолько снисходительны, что им это удаётся. Я — не смогла. Мой выбор — L`Heure Bleue не моложе 1981 года выпуска.

L`Heure Bleue Guerlain 1912 год
Бергамот, анис, гвоздика, флердоранж, ирис, фиалка, ваниль, амбра, бобы тонка.

Парфюм дня L`heure Bleue Guerlain

Оторваться не могу от свежеприбывшего колоня. И вообще последние три дня полны новых и очень сильных ольфакторных впечатлений.
А всё благодаря авантюризму. Ведь как дело было? Некоторое время назад я поняла, что сформулированные мной же принципы охоты на аукционе меня больше не касаются. Интуиция, вернее, я думаю, что это способность в секунды улавливать и оценивать множество мелких нюансов стала довлеть при принятии решения. Вижу цель, чувствую её, и все препятствия становятся не важны.
Вылилось это в то, что были куплены ужасный на фото и прекрасный фактически очень старый Liu — в нём хорошо до слёз. И неоправданно дорогой, но невыразимо прекрасный колонь L`heure Bleue. Именно с ним я поняла, что же такое Сумерки, почему они сумерки и в чём волшебство.
Но если бы я руководствовалась разумом, никогда бы на них и не взглянула. Так что, к черту разум! Качайте интуицию!