Eau Absolue напугала меня сегодня крепкой перечной настойкой, гвоздикой, специями из кухонного шкафчика. Потом разошлась, конечно. На передний план вышло то, за что я Eau Absolue полюбила — привет учителю Моны — свежий жасмин Еau Sauvage Dior. Но перец никуда не делся и фоновое дерево по морозцу выступило ярче, так что воды в Воде осталась буквально пара чайных ложек.
Что же будет с Водой летом при таком количестве подвижных слоёв? Как они выстроятся?
Эй на-на-на, какой я довольный и загребущий коллекционер! Теперь у меня есть стратегический запас Al Shomoukh (название которого всякий раз различается количеством букв о) и Afrah. Боялась, что новые выпуски будут отличаться. Разница есть, но заметна она только любителю и ценителю: Шомук стал чуть светлее, более жасминовый, Афра — с большим количеством роз и слив стала ещё таинственнее.
Бонусом добрая фея, которая добыла сокровища, положила сэмпл Amouage Beloved man. Пока ничего не скажу конкретного, но этот паренёк мне нравится, хоть я и не уверена, что это паренёк. Ему бы ещё стойкости чуть побольше … По первому впечатлению на блоттере Beloved man напоминает смесь 31 Rue Cambon, Allure homme и Pour Monsieur Chanel — цитрусовые, ирис, много герани, перец и дерево. На мне получается тоже смесь, но герань рука об руку с Les Nombres d`Or Rose Etoile Hollande Mona di Orio, затем тоже 31 Rue Cambon, Allure homme, но в финале Coromandel Chanel. Интересный золотисто-пудровый и прозрачный дайджест Шанелей плюс современно звучащие альдегиды, минус мерзкие мускусы Опусов. Очень и очень неплохо, хоть и не ново.
Бывает, что до некоторых ароматов приходится добираться как до меньшей matryoshki, развинчивая одну, две, три пять больших идей. Сложность не в том, чтобы разобрать, а в том, чтобы найти отправную точку. На следы Lasso я наткнулась случайно, взявшись за травяной фужер Canoe Dana. Cпустя года четыре после знакомствa.
Сразу скажу, что Canoe я не люблю за душное июльское сено с кузнечиками, за медуницу, жажду и липкий пот.
С Lasso намного легче. Он не такой пейзанский Лель, встаёт не на рассвете, босиком по росе не ходит. На сеновале валяется, в той же горячей и сухой траве, пыльце, жаре и горьком меду пополам с потом, но валяется он там только в самый жаркий полуденный час, чтобы на солнце не обгореть. Потом встает, отряхивается, надевает серые, замшевые, очень мягкие сапожки, закусывает одну самую сочную травинку и удаляется в тёмный парк. Только его и видели.
Сено, солома, но при чём тут томная дама с постера, спросите вы? Я сама ждала от Lasso совсем другого. Возможно, тогда в 1956 году в нём было всё что нужно для поимки и связывания кавалеров, но в Lasso 1984 года выпуска из Patou ma Collection ловчие снасти только угадываются. Тёплая кожа, балансирующая между галантерейной и живой. Молочно-бежевая, ворсистая как кожура персика, тонкая, чуть влажная как на сгибе локтя в духоте. Угадывается пудра, свечи и дорогое дерево. Но соломы больше.
Глядя в 1984-й я могу предположить, каким был Лассо 1956-го, созданный Ги Робером, но остается только гадать, каким был Lasso в своём первом рождении в 1936 году. Держать в руках довоенные флаконы Patou мне не приходилось, а, как известно, в 1955-м в этом доме изменилось всё.
Lasso Jean Patou (1936, 1956, 1984)
Цветочные ноты , дубовый мох , кожа
Habit Rouge L’Extrait не дает сегодня длинного шлейфа-шарфа, но крутясь вокруг оси то и дело натыкаюсь на мягкое, лимонно-сахарное, розное, ванильно-бензоиновое, амбровое облако. Реакцию окружающих понять не могу — уже несколько раз вслед видела остолбенение и высоко поднятые брови. Ужасно? Необычно? Что-то напоминает?
Предвкушаю сегодня встречу с новыми-старыми аттарами, которые я, кажется, ухватила последние. Теперь можно будет не трястись над каплями из пробирок. И это снова Амуаж, другими арабами пока не прониклась настолько, чтобы платить.
Про аттары расплодились новые мифы, узнала — рассердилась, но пока шла на работу, успокоилась. Прошёл слух? Вот и славно! Пусть себе идёт, пусть трудится агентство «Одна баба сказала». Значит это кому-то нужно.