Помните рекламу какой-то зубной пасты, где героями были кариозные монстры? И еще одна ассоциация для внутреннего пользования — Соловей-разбойник. Всё это о ней, о Дольче вите.
Первая проба в середине 90-х — шок.
Глядя на затейливый флакон я ожидала цветов. Даже ярких цветов. Но цветы — слабаки по сравнению с пронзительным, закладывающим уши свистом Соловья разбойника, от которого разом начинают верещать все непролеченные, только намечающиеся, воображаемые и фантомные кариесы. Липко-сладкая газировка, жидкий абрикосовый мед, душный сандал и выматывающий гелиотроп. Я бегом бежала не руку отмывать, а полоскать рот.
Спустя почти 10 лет, когда я уже более-менее осознанно изучала список ароматов Хаармана и Реймера, Dolce Vita оказалась одним из немногих выживших и вполне доступных шипров. Но история с кариесом и закладыванием ушей повторилась. Правда, акцент уже был смещен в сторону газировки и впечатление не было таким сильным.
Я не поставила на ней крест, потому что всё меняется. Меняюсь я, меняется она. Сегодня я попробовала самую что ни на есть современную, простую магазинную туалетку Dolce Vita и … выжила.
Лука Турин в последнем своем спорном гиде пишет: «Увы, он (аромат DV) был отвратительно реформулирован и теперь пахнет как дешевый ликер maraschino.» А про старую: «DV, выпущенный в 1995, был сладковатой дружелюбной сестрой строгой красивой Feminite du Bois». Возможно, у Турина крепкие нервы и хороший стоматолог, а я ничего не понимаю в ликерах. И не считаю Феминиту красивой. Да, современная Dolce Vita беднее. В ней меньше меда и фруктовой газировки, зато она не сверлит барабанные перепонки и зубную эмаль. База стала проще и прозрачней. В ней появился воздух, которого так не хватало. Пора подумать о приобретении.
Парфюм дня Tabac Blond Caron
Это была ошибка. Совершенно вылетело из головы, что Табак блонд — главный мой сексуальный тестер для пролетариата. Так тесно мне в метро давно не было. Хрен с ней, с девичьей честью — cильно переживала за новые колготки.
А вечером дала шанс старому РивГошу в туалетке. Он приехал полумертвый. Верх и сейчас прибитый, с заметными нотками тлена. Промывка спрея не помогла. Но до красоты неземной он теперь расходится не час, а 15 минут. Надеюсь, оживет.
Парфюм дня Chanel №22
После 12-часового рабочего дня и 5-часового сна чувствовала себя абсолютно прозрачной. Решила усугубить 22-й. Получилось прелестно. А вечером наконец-то доехал до меня еще один флакон Арамиса. Так что сверху на ушах у меня пыльца с крыльев бабочки и альдегидные снежинки, а руки по локоть в дегте и саже кожаного Арамиса. Контраст!
В солнечный день сфотографирую и буду писать обзор. запас укуплен, можно начинать хвалить. 🙂
Как я полюбила Guerlain или невероятный день 31 декабря 2003 года
Давно обещала рассказать эту историю.
Что я знала о Герлене до того дня? У меня недолго жили в дому ядовитые Елисейские поля, был опробован весь доступный магазинный ассортимент — современный Шалимар (горелая резина), Самсара (сладкая вата), Ветивер (мать сыра земля), Аби руж (тогда не вдохновил), робкий подход в ГУМе к туалетке Мицуко в стандартном флаконе (плесень на персиковой косточке) покупкой не завершился. Самые первые хорошие Аквы Аллегории тогда уже имелись в коллекции, но носились редко.
А еще была досконально изучена карта ароматов от Хаармана и Реймера, где названия герленовских духов были запечатлены большущими буквами и было смутное ощущение, что некая правда об этом доме ускользает от меня. Ведь то, что стояло в магазинах, не позволило бы одному из старейших парфюмерных домов протянуть так долго. Это было очевидно даже начинающему ароманьяку.
Вобщем, загадочные названия Chant d`aromes, Parure, Mitsouko, L`heure bleu, Apres l`ondee горели в небе огненными буквами. Я находилась на пороге кроличьей норы, но сама еще не знала об этом.
И вот 31 декабря 2003 года после тяжелого и нервного рабочего дня, чувствуя себя препаршиво, я решила получить хоть сколько-нибудь положительных эмоций и сделать себе подарок. За парфюмерным подарком тогда имело смысл ехать только в Палладиум. В магазинах была тоска, интересные мне тогда селективы можно было выловить только там, в ароманском обменнике или с оказией из-за границы (сейчас это трудно представить).
Зашла в душный и тесный Палладиум и все поплыло перед глазами. Потом выяснилось, что я заболевала и путешествовала с температурой 39. Но именно этот градус я переношу очень странно — в полной уверенности, что соображаю хорошо, ясно и трезво. Вот такая ясная и трезвая Катя брела от прилавка к прилавку. Высматривала и не находила что-то, что могло порадовать.
Как вдруг … взгляд зацепился за ряд черно-золотых коробок. Это были герленовские одеколоны в пчелах и два рефилла в золотых кейсах — Парюр и Мицуко. Странные цыганские флаконы (я тогда не знала об их существовании), пафосные, яркие и разные (копирайт 82 года с прямоугольными прорезями и копирайт 93 с круглыми дырками).
В Парюр я вцепилась сразу, не нюхая. Непослушными руками отсчитала 120 долларов. Но уйти почему-то не могла. Опытный продавец Диана ( многие знакомы с этой жгучей брунеткой, она все такая же и всё там же) поняла это и решила меня дожать. «Попробуй Мицуко» — сказала она — «Сравни с обычной в стандартном флаконе, почувствуй разницу». И брызнула на меня обе. На левой руке были уже знакомые мне заплесневелые косточки, манящие но не слишком убедительные. А на правой — она. Та самая Мицуко, которую Хаарман и Реймер уважительно написали большими буквами. Та самая Мицуко, которая полыхала в моем персональном небе огненными буквами.
И тут возникло ощущение, что глаза мои стали больше раз в сто. Что я могу видеть прошлое, видеть или ощущать самую суть духов, что я стала для них проницаема. И что я лечуууууууу, проваливаюсь в удивительный мир, который меня изменит навсегда.
Не помню как доползла до дома. Не помню как оказалась в кровати и мерила температуру. Помню, что приходили люди, жалистно смотрели на меня, что-то говорили. Какой-то президент в телевизоре поздравлял страну с новым годом. А я лежала в жару и полубреду. В одной руке флакон Парюра, в другой — Мицуко. И было мне хорошо.